фики за осень 2022

Название: Мальтийский крест
Канон: Бессмертная гвардия/The old guard (2020)
Форма: драббл
Категория: слэш
Пейринг/персонажи: Джо/Никки
Рейтинг: R
Предупреждения: авторские допущения, возможные исторические неточности, безудержные клише, травмы, смерти всяких персонажей, неизлечимые болезни, флафф

534

Юсуф не помнит, кто из них был первым.
- Наверняка ты, - улыбается Никколо, и его голубые глаза лучатся, как весеннее небо на рассвете. - Ты всегда понимаешь всё первым.
- Но не всегда первым чувствую.
- Уверен? - Его пальцы касаются руки Юсуфа, согревая её, и проскальзывают в выемки между суставами его пальцев. - Помнишь, тогда, на Мальте?..
Юсуф поднимает бровь, намекая на очевидный вопрос - но на самом деле он догадывается, что услышит в ответ.

Тогда на Мальте их первый раз взяли вдвоём.
Даже не за колдовство и не за пособничество дьяволу - тот уединенный монастырь был в этом веке уже христианским - а за то, что сочли простым и низким содомским грехом.
Никки ещё могли бы простить эту ошибку - братья нуждались в храбрых и пылких крестоносцах - если бы человек, с которым его застали в одной постели, не был сарацином.
Позже Никки смеялся, что они должны бы дать клятву перед Богом, какого каждый знает, что ни один из них не позволит убить другого никому, кроме себя.
- Ты убивал меня и без всякой клятвы, - замечает Юсуф, глядя на него из-под чёрных ресниц. - Не единожды.
- Как и ты меня. И многих других. Но, встретив тебя, я больше не желаю такой распутной жизни.
Ночью Юсуф приносит эту глупую клятву, гладя его по волосам, и Никколо улыбается во сне, будто слышит.

Но в тот день, когда их обоих допрашивали братья во главе с настоятелем, обоим было не до смеха.
Они оба ещё не встречали других бессмертных, оба могли только догадываться, сколько возрождений ещё отведено каждому, и когда один из солдат копьем размахнулся в сторону стены, у которой Никколо слишком откровенно проповедовал братскую любовь, - Юсуф, не задумываясь, бросился наперерез.
Копье пробило рёбра и лёгкие обоим одновременно, пригвоздив их друг к другу буквально намертво.
Юсуф до самой смерти не знал, чью боль он чувствует и чьё сердце сейчас, сбиваясь, останавливает ход.
Возможно, именно с этой смерти у них оно осталось одно на двоих.

Спустя время Юсуф просыпается в сыром подвале монастыря, и рука Никки сжимает его собственную, с обегчением грея холодные пальцы.
Вокруг лежат тела.
Свежие, ещё недавно бывшие истовыми братьями этой обители, - в пламени зажженной свечи Юсуф узнает искажённое лицо одного из младших, - сейчас обезображены крупными нарывами и чёрными язвами. На некоторых их больше, чем людской плоти, некоторые вскрыты в попытке выпустить смертоносный гной.
Резкий, приторно-гнилостный запах узнают они оба.
- Чёрная смерть, - выдыхает Никколо, глядя с болью в глазах на тех, кто намеревался предать его позорной казни. - Господь милосердный...
- Идём, - говорит Юсуф, снова находя его руку. - Идём отсюда.

Потом они сжигают тела, едва ли не весь монастырь, который чума выкосила, словно огонь - сухую траву, оставляя только мёртвую черноту и запах, похожий на тот, что они оба помнят с бесчисленных полей брани.
Никки читает по ним молитву, чтобы его Бог принял их души, не глядя на их заблуждения, а Юсуф тихо просит у своего, чтобы чума не пошла дальше, во всяком случае, не пошла открыто, обнажив лицо при свете дня.
Крест для монахов ставят один, общий, на краю скалы, под которой захоронены кости и пепел.
Они сжигают большую часть своей одежды и вещей, тщательно коптят в пламени и чистят солью то, что ещё можно унести. Молча, иногда встречаясь взглядами - смерть требует уважения.
Чёрная Смерть - особого уважения, если не хочешь принести миру больше страданий, чем дозволят небеса.
Лишь один раз Никки подходит к нему и, глядя в глаза, кладёт ладонь на его рёбра в том месте, где побывало копье. Юсуф так же молча прижимает эту руку к своей груди, а затем касается губами его ладони, показывая, что понимает.
На всё воля Всевышнего.

Кто бы из них ни принёс в своей груди чуму, связанную их благословенной силой, словно пленника, - теперь они почти наверняка несут её оба.
И, возможно, им обоим придётся умирать от неё снова и снова, возвращаясь рука об руку, только чтобы однажды понять, где кончается эта дорога, по-прежнему не разжимая рук.
Но те, кто попытается добираться до сердца любого из них, лезвием ли, пулей или острым скальпелем, - этого уже не узнают.


Название: Рождественское чудо
Канон: Один дома/Home Alone (1990)
Форма: мини
Персонажи: Гарри, Марвин
Категория: джен
Рейтинг: R
Предупреждения: проклятья, лёгкий боди-хоррор, AU-пост-первые-две-части, бзсхднст

677

Теперь их с трудом можно отличить друг от друга.
Сотни раз переломанные кости не всегда срастались ровно, где-то укорачиваясь, образуя твёрдые бугры и утолщения где-то просто слегка искривляясь. Волос всё меньше - каждый ожог, пламенем газовой горелки или кислотой - однажды это была какая-то едкая дрянь типа щелочи - лишал их обоих очередной части кожи на головах, руках, где придётся. Сначала волосы восстанавливались, но с каждым разом всё хуже - кудрявые мягкие волосы Марва постепенно сменялись грубыми, жёсткими и покалеченными, неотличимыми от того, что чахнущими сорняками пыталось пробиться сквозь кожу его напарника. Последнее время даже от них мало что осталось.
Кожа тоже восстанавливается не вполне нормально - где-то она грубеет, утрачивает пигмент, где-то постепнно становится похожа на рубцы, только имитирующие живую ткань. Первое время это не было так заметно, Гарри просто радовался, что проезд мордой по асфальту или порезы от битого стекла исчезают, как не бывало, - но после третьего раза именно он первым удивился, сообразив, что бледная немочь Марв теперь не так уж сильно отличается от него самого.
О лицах не стоит и говорить.
Почему-то огромное количество ловушек и засад, что снова и снова строит для них пацан Маккалистеров, целят в голову или лицо.
И они становятся всё точнее.

Марв в начале заявил, что не иначе как старик Марли их проклял. Вся чертовщина началась после тех нескольких ударов лопатой для снега, когда он спас от них мальчишку. Нормальный человек от такого подарка должен был бы пару часов валяться в отключке. А уж человек, которому уже несколько раз сегодня прилетело тяжёлыми предметами по всем возможным костям - тот бы просто птичкой спикировал на больничную койку дней этак на пять.
Когда полицейские выводили их обоих в наручниках и паковали в машину, на двоих у них было всего несколько царапин и ссадин. А по пути в участок исчезли и они.
Гарри тогда назвал Марва придурком, не соображающим, какой им достался джекпот. Несколько переломов, полученных уже в тюрьме и заживших, как на собаке, Марва не убедили. Зато убедили Гарри - а окончательную точку в его сомнениях поставила утечка газа в тюремной душевой спустя больше года, от которой сдохло полтора десятка зэков, чьи тела потом покидали на столы в тюремном морге голыми задницами кверху, включая задницы Гарри и Марва.
Из морга они сбегали, вырубив дежурного ассистента и замотавшись в мешки для трупов, прямо по талому снегу в стороне от шоссе.
Спустя пару месяцев запах газа выветрился из их лёгких, уступая место запаху свободы.
А ещё через трое суток, скрываясь в доках Нью-Йорка, они напоролись на мальчишку.

Это было двенадцать лет назад.
Примерно так - им обоим всё сложнее следить за временем, да и какая разница? Марв сморозил тогда чушь про старика - проклятие и вся эта дурь, конечно, нельзя было рассчитывать, что этот придурок хоть в чём-то разбирается. Потому что старик Марли умер уже года три как - и после этого ничего не изменилось. Гарри и Марвин, уже давно запятнавшие свои руки не только ограблениями, раз за разом встревают в какую-то опасную дичь, которая чаще всего стоит им обоим жизни.
Но они всегда возвращаются.

Мальчишка стал старше, умнее, его способы скрыться и ловушки становятся всё изощреннее.
Может, придурок Марв в чём-то и прав, и эта дрянь - наказание не только для них, но и для него. Весело, наверное, жить, зная, что за тобой снова и снова будут приходить два бессмертных ублюдка, которым ты задолжал уже очень много болезненных сюрпризов?
Рано или поздно им обязательно удаётся его найти.
Дело не в тупом нытье про то, как надоедает жить, когда не можешь окончательно сдохнуть. Просто через пару лет обоим стало ясно, что восстановление происходит не идеально. Как будто в долбаном заводском процессе накапливаются ошибки, и чем дальше, тем больше.
С каждым новым восстановлением сломанные кости становятся немного менее ровными, кожа теряет немного цвета, а растущие на ней волосы постепенно заменяются редкими, грубыми, одинаковыми. Драные мышцы работают немного хуже, будто часть их заменяется подобием рубцов прямо внутри.
Сейчас, спустя годы неудачных попыток достать маленького мудака, Гарри и Марв стали почти одного роста, в их костях и узловатых суставах гнездятся похожие спайки, а лица постепенно приходят к одному и тому же смазанному невыразительному рылу, будто вылепленному кем-то спьяну из комковатого гипса.
Однажды утром Гарри увидел перекошенную рожу Марва в дверях и хрипло материл его минуты две, пока до него не дошло, что он пялится на собственное отражение в мутном зеркале дешёвого мотеля.
Вот почему сопляка нужно найти и прижать к стенке.
Всё это началось именно с него.
И, если повезёт, когда он сдохнет, для них это тоже наконец закончится.

Может быть, однажды после очередного грузовика со стройматериалами, который превратит их тела в кровавую кашу, они проснутся одним существом. Кое-как восстановившейся горой плоти, в которой уже толком не различить, где было чьё лицо.
Тогда, вероятно, Марв наконец перестанет нести свой дикий бред о проклятьях и грехах, потому что в этом больше не будет нужды.

Гарри смотрит на то, чем стал его напарник, правым ещё рабочим глазом, и ловит себя на мысли, что ждёт этого дня, как избавления.
Просто он уже не помнит, от чего.


Название: Страховка
Канон: Невероятные приключения ДжоДжо/JoJo Blizzare Adventure (2012)
Форма: мини
Персонажи: Леоне Абаккио, Ризотто Неро
Категория: джен, преслэш? очень пре.
Рейтинг: pg-13
Предупреждения: AU от сезона с итальянской мафией, каноничные упоротые законы мира, БАФОС на суровых щах, уползание персонажей, буквально. потому что могу.

1 592

Дыра в дизайнерском плаще - последнее в списке того, что раздражает Леоне Абаккио в этот солнечный день.
На предпоследнем месте стоит дыра под собственными рёбрами, из которой вылилось уже литров двадцать, наверное, чистой злости.
На первом стоит самодовольная морда Босса, отпечатавшаяся в его сознании крепче, чем в камне, по которому он врезал стендом, жалея, что не может сделать этого, пользуясь оригинальным изображением.
Больше мест нет.
Когда пытаешься отползти от места своей позорной смерти, собирая в дыру на брюшине всю пыль и грязь на своём пути, - в голове вообще остаётся не слишком много свободных мест, даже для вещей, которые тебя бесят.
Но когда он вдруг ощущает слабое движение и осознает, что это меняет структуру его собственная кровь, вытекающая из раны, - он понимает, для кого постарается найти ещё одно.

Солнце нещадно палит сверху.
Проклятая Сицилия кажется не островом, а какой-то бесконечной пустошью, когда ползёшь по её берегу с дырой под рёбрами, не имея сил даже голову поднять.
Абаккио понятия не имеет, сколько это длится, это чертовски больно и очень, очень бесит. Он ориентируется на ощущение от собственной крови в тех местах, где она вытекает из раны, слабое чувство, которое не опишешь словами.
Он знает только одного ублюдка, чей стенд способен работать с железом прямо в крови, ломая все законы анатомии, физиологии, логики и десятка соседних государств.
И если железо движется - значит, ублюдок ещё жив и пытается что-то сделать. Собрать, что может, возместить себе кровопотерю, слепить какую-нибудь алебарду, чтобы напоследок метнуть вслед Боссу, которого так никто и не смог убить?
Плевать.
Абаккио уже не различает даже жёсткую траву под щекой, так что внятные планы - точно больше не его проблема.
Тело, лежащее в траве, он находит почти случайно. Из последних сил выбросив руку в сторону, задевает ногу, над щиколоткой которой торчит что-то вроде металлической скобы.
На его тычок нога не реагирует, поэтому он, собрав остатки воли, преодолевая боль и надвигающуюся черноту, цепляется за эту скобу, как за рукоятку, и приподнимается.
Новая лужа крови растекается по камням прямо под ним. В глазах начинает темнеть, не то от боли, не то от холода.
- Забирай, - хрипло шепчет он, злобно сжимая край грубой скобы. - Забирай её всю, придурок...
Темнота поднимается вокруг него, как прилив.
И она кажется теперь очень, очень холодной.

Оказывается, боль в посмертии никуда не уходит.
Если тебе пробили брюшную полость под самыми рёбрами, оставив там кровоточащую рану, а ты любезно протащил её по всем берегам Сицилии, вероятно, распотрошив ещё больше, - то сдохнуть от этого недостаточно.
Дальше тебе будет очень погано.
Совсем недавно ему что-то виделось, что-то только что забытое, какой-то важный разговор или обещание, от которого он испытал такое облегчение, какого не знал в жизни... Но теперь благодать закончилась.
Болит не только рана, болит практически всё, но рана, конечно, пылает маковым цветом даже на этом фоне. Ещё сильнее, чем раньше, будто помимо удара, нанесенного стендом Босса, туда ещё вогнали несколько железных штырей.
Кому там героическая смерть обещала прекратить все страдания? Вокруг сплошное разочарование...
- Удивительно. Ты и правда корчишь надменное лицо, даже валяясь без сознания. Буччиллати хорошо вас надрессировал.
- Будь любезен, - хрипло выдавливает из себя Абаккио, не открывая глаз, - иди к дьяволу.
- Боюсь, мы оба там уже побывали.
Он поворачивает голову, снова сморщившись от боли.
Солнце клонится к горизонту, его свет затекает в глаза сквозь приоткрытые веки, как золотистое вино.
И мерзко щиплет их, словно это вино производили в какой-нибудь Франции.
- Итак, я хочу, чтобы ты рассказал мне, что это было.
Даже вот так?
Аббакио, конечно, слышал об этом человеке не только хорошие вещи, но в тупости его вроде бы никто не обвинял. Или к способностям Босса относится и умение выбивать из людей память?
- Как бы мне тебе намекнуть, - произносит он наконец. - Похоже, твой стенд...
- Я знаю, как выглядит мой стенд, - замечает Ризотто Неро, сидящий прямо на жёсткой траве рядом с ним. - Я спрашиваю о том, какого дьявола ты творишь. Я ваш конкурент. Ты знаешь, как действует мой стенд, значит, знаешь, кто я такой. Или ты меня с кем-нибудь перепутал?
Абаккио смотрит на него из-под полуопущенных век. Да такое лицо не перепутаешь ни с чем, одни чёрные белки глаз чего стоят.
- Почему ты думаешь, что я буду отвечать на твои вопросы?
Неро равнодушно прикусывает кончик длинной железной спицы, которую держит в руке, как травинку.
- А для чего ещё ты сюда приполз? И для чего, по-твоему, ещё дышишь?
Хороший вопрос.
Абаккио приподнимает голову, морщась от боли, и видит, что рана под его ребрами плотно закрыта. Края, притянутые друг к другу, вместо шва плотно удерживаются металлическими скрепами.
- Ты... - Он опускает глаза и видит, что одна нога у Неро закреплена точно такими же по линии разреза, а потом снова откидывается на траву и прикрывает глаза. - Понятно. - На самом деле ему пока не понятно практически ничего. - Раз я не сдох от повреждений внутренних органов, ты решил меня заштопать и поделиться со мной железом для крови? Ну и зачем?
- Это был мой вопрос. - Неро садится на камень рядом с ним и какое-то время молчит. А потом начинает объяснять свои мысли и действия, как умственно отсталому. - Как я понимаю, ваш Босс добрался и до тебя. Твой стенд способен воспроизводить прошлое, и он собирался решить эту проблему до того, как ты увидишь, каким было его лицо, когда он начинал. Но не проверил, добил ли, после чего ты добрался до меня и донёс мне последние пару пинт своей крови, так что, воспользовавшись ею, я смог выкарабкаться.
- Он и от тебя пытался избавиться? - помолчав, уточняет Абаккио, хотя ответ очевиден.
- И, как видишь, почти преуспел. Меня подвела самонадеянность. Но и его тоже.
Абаакио замечает на его одежде окровавленные следы от пуль. Теперь понятно, на что реагировал стенд Наранчи. Как этот упрямый ублюдок ухитрился выжить после его атаки? Наранча стреляет не просто очередями - роем, накрывает весь участок, от этого не увернешься. Впрочем, металл... Если он манипулирует железом, таща его прямо из чужой и своей крови, то потратить часть на формирование щита прямо под кожей - это шанс. И если он был достаточно быстр, то Босс действительно сглупил, бросив его тело здесь.

Неро достаёт из кармана плаща пачку сигарет, задумчиво крутит в покрытых свернувшейся коркой пальцах.
А потом вдруг говорит:
- Ты видел его лицо.
Абаккио пожал бы плечами, если бы каждое движение не причиняло боль, прилипчивую и неотступную, как пьяный матрос в неапольском порту.
- Ты тоже. У него стенд ближнего действия.
- Мне не достаточно лица.
- А чего тебе будет достаточно? - криво усмехается он.
Неро достаёт тонкую зажигалку в серебристом корпусе.
- Босс Пассионе боится прошлого. Стремится его уничтожить, показывая, что видит там свою слабость. То, что может воспроизвести твой стенд, ограничено каким-то временным промежутком?
Абаккио слегка морщится, покачивая головой.
- Эта граница проходит довольно далеко отсюда, если тебе от этого легче.
- Значит, ты - возможность получить оружие против него. - Неро закуривает сигарету и смотрит на него, но в чёрных глазах под изодранным капюшоном отражается не его лицо. - Я хочу увидеть то, чего он боится. Найти ключ к тому, чтобы суметь его убить. И я прослежу за тем, чтобы ты не подставился раньше, чем достанешь для меня этот ключ. Это предложение о сотрудничестве.
Больше похоже на взятку.
Если, конечно, можно называть так возвращение ему части собственной крови, которую он решил пожертвовать на сомнительно благое дело.
Абаккио с некоторым трудом приподнимается, стараясь не напрягать нижнюю часть торса, медленно опирается об один из камней рядом. Скрепленная скобой рана всё ещё кровоточит, но уже слабее.
- О нём есть кому позаботиться. Не хочешь поспособствовать их успеху?
- Ты так веришь в свою команду?
В его голосе не слышно ни издевки, ни презрения. Просто уточняющий вопрос, как выяснить техническую характеристику задания, и Абаккио так же спокойно отвечает:
- Да.
- Это хорошо. Правда, тебя они не уберегли. - Неро верит сигарету в пальцах, снова глядя перед собой. - Кстати, почему? То, что рассказывают про вашего новичка и его способности вылечить хоть мертвеца - неправда? У тебя не такая уж страшная рана.
У Абаккио слегка кружится голова, но это - разумеется, не то, что показывает кому-то приличный человек, особенно какому-нибудь убийце из банды соперников.

...Потому что этого не было в сценариях, которые мы просчитывали.
Потому что у нас была и есть одна задача - защитить Триш Уну, и любой из нас спокойно пошёл бы на смерть, чтобы выполнить взятые на себя обязательства.
Потому что никто не хотел бы, чтобы со мной произошло то же, что с Буччиллати, который с каждым днём всё слабее чувствует боль и собственное холодное тело и всё сильнее чувствует уходящее время, а те из нас, у кого есть глаза и остатки уважения, изо всех сил стараются этого не замечать.
Потому что Джорно Джованна и правда может помочь с серьёзными повреждениями, но его стенд не лечит живое как есть - он лишь на время способен дать жизнь неживому.
Это всё - тоже явно не то, что приличный человек Леоне Абаккио собирается объяснять главе банды убийц, пока тот курит и непристойно пялится своими странными глазами на стянутый скобами шов в дыре его плаща.
- Ты вымотал его, - неохотно произносит Абаккио наконец, взглядом предлагая сделать вид, что последнего вопроса не было. - Поэтому, возможно, он и не добил меня. И ещё потому что спешил и считал это важнее. Во всяком случае, он был уверен, что нейтрализовал мой стенд, и что долго я не проживу.
Неро медленно кивает, снова глядя вперёд.
- И ты решил подарить мне остатки своей крови, чтобы дать шанс добить его. Благородно. Наивно, но благородно.
- Как скажешь, - бросает он, поморщившись. Чушь про своё благородство он тоже слышит не впервые. Но после всё-таки добавляет: - Я верю в Буччиллати и остальных. Но если я могу дать им напоследок страховку, то не вижу причин этого не делать. Если ты хочешь моей помощи - я хочу, чтобы ты ею стал. Босс опасен, и никто из нас не представляет, на что способен ещё его стенд. Я буду только рад, если эта страховка им не понадобится.
- Я - не буду, - замечает Неро. - Он убил моих людей, и не по тем причинам, по которым они этого заслуживали. Но об этом можно будет поговорить позже. - Он протягивает дымящуюся сигарету Аббакио. - Наша первая задача - не сдохнуть прямо здесь. Я могу насытить твою кровь железом, но от заражения это не слишком поможет.
- Я не курю.
- А я не спасаю конкурентов. Мы встретились в странное время, Леоне Абаккио.
Не поспоришь.
Абаккио берёт у него сигарету и делает первую лёгкую затяжку. Табак довольно мерзок на вкус и весьма хорош.
- Железный щит под кожей или в мышце? - Он аккуратно кивает на окрашенные красным дыры в одежде Неро. Возвращает сигарету.
- Внимательный, - тот, хмыкнув, снова затягиваясь. - Вроде того. Ты многое знаешь о людях, которые находятся рядом с тобой, не так ли?
- Скажем так. Меня не слишком удивит, если я применю стенд и между делом увижу, чем ты занимался ночью две недели назад.
- Тогда мы сработаемся.
Абаккио слегка сжимает зубы и отворачивается. Будто ему и правда может быть это интересно. Или будто он не догадывается, чем может заниматься этакое чудо в ночи со своими головорезами.
Разумеется, работой.
Чем же, будь он неладен, ещё?

- Укрытие. Аптечка. Раны стоит промыть, и тогда я наложу крепкие швы.
- Скальпелем? Скобами или гвоздями? - Абаккио представляет, как этот отморозок протыкает его новыми железными жалами, чтобы скрепить расходящиеся края раны, а потом так же покрывает мелкими швами собственное тело. - Не дури, их можно зашить нормально. Иглу мне только сделай, когда доберёмся.
Снова затянувшись, Неро на секунду закатывает глаза, и их чёрные белки омутами плещутся в его глазницах.
Абаккио смотрит на это, пока не замечает, что его тёмная помада окрасила фильтр сигареты, и каждый раз, когда Неро обхватывает её губами, та оставляет на них лёгкий след.
- Пусти мне пулю в голову, - говорит он тихо, - если я однажды додумаюсь это предложить...
- Что? - нахмурившись, уточняет Неро.
- Ничего. Дай мне сигарету. - Абаккио протягивает руку, одновременно оглядывая изрытое пространство в нескольких шагах от них и прикидывая, на что у него хватит сил, пока они оба ещё здесь. - Итак, как давно вы с ним встретились?


Название: От чистого сердца
Канон: Веном/Venom (2018)
Персонажи: Райот/Дрейк
Форма: драббл
Категория: хз, ксенофилия? если вы видели, какими глазами Дрейк смотрел на симбиотов, вы знаете, о чём я
Рейтинг: ну пусть будет R за физиологию
Предупреждения: пенетрация пришельцами, опыты на человеках, АУ-обоснуй, мне лень переводить погоняла, упоминания болезней, специфичные отношения (тм)

1 055

Те, кто знает Карлтона Дрейка ближе, чем передовицы газет, считают его рассчетливым социопатом, которому плевать на человечество.
Все его речи о том, что люди делают с планетой и в конечном итоге с собой, весь созданный им "Фонд жизни", медицинские и космические исследования, где он не брезгует никакими методами, - по их мнению, всё это существует ради его личного обогащения.
Но они не правы.
Те, кто знает его ещё лучше, уверены в его безумии. Как минимум, в том, что он параноик, боящийся экологического конца света, мечтающий сбежать от него в космос и тратящий миллиарды своей компании на поддержание этого прогрессирующего бреда.
Не правы и они.
Но это объяснимо - хотя бы тем, что до недавнего времени мало кто вообще знал Дрейка достаточно хорошо, чтобы понять смысл его работы.

Он видел уже много раз, как это происходит с подопытными - но всё равно, как оказывается, понятия не имел о том, каково это.
Они кричали. Они пытались сопротивляться, выворачивая себе суставы, задыхаясь, стуча руками и головой о пуленепробиваемое стекло. Один пытался расцарапать себе грудную клетку.
Когда тёмная плоть симбиотов, меняющаяся каждую секунду, скользила по их телам, начинала пугающе быстро пробираться внутрь - это было похоже на насилие. Симбиот, начинающий проникать в кожу человека, в сосуды, в глаза, нос и горло, прорастающий внутрь, несмотря на все попытки подопытных отбиться или сбежать, - зрелище не для слабонервных.
Но с существом, которое выбрало его, Дрейка, всё иначе.

Их изменчивые тела похожи на неньютоновскую жидкость. Они холодные и одновременно жгутся, словно щупальца ядовитой медузы.
Дрейк ощущает, как тысячи мелких игл впиваются в его тело, заставляя поры на коже раскрыться и впустить множество тонких чёрных нитей, которыми становится Райот. Одновременно нити потолще проникают в его глаза, заливая их темнотой, эта скользкая прохладная темнота льётся по его плечам и груди, животу, ногам, обнимая его собой, словно кислота, разъедая границы его тела, и он сжимает подлокотники кресла крепче, заставляя себя остаться на месте.
Первый раз это было больно, очень больно - но, к счастью, Райот сразу начал с его горла, в которое вцепилась тонкая рука его предыдущего носителя, и захватил его первым, не давая огласить всю лабораторию позорным криком.
Сейчас Дрейк почти привык.
Единственный миг, когда ему становится не по себе - когда ещё одна часть симбиота пробирается ему в горло, на секунду становится твёрже, а затем упругим потоком устремляется вперёд. Но в это время тончайшие нити уже растут сквозь его кожу и мышцы, врастая в нервные пути, и Дрейк закрывает глаза, запрокидывая голову, чтобы дать инопланетной твари быстрее окончательно проникнуть внутрь, и только когда у него наконец получается сделать первый вдох - он понимает, что всё уже кончилось.
"Нет, - говорит голос в его голове. - Всё только началось."
Дрейк не считает нужным ему отвечать, но всё, что он думает, Райот без труда прочтёт в любой клетке его тела или сигнале между нейронами мозга.
И он думает: я знаю.

Всё, что он говорит и делает, он говорит и делает искренне.
Он не просто верит в свои прогнозы - он знает, что прав.
Пусть это будет не одно поколение, а два или даже два с половиной - людей вполне можно считать в дробях, это подтвердит любой статистик - общей картины это не изменит.
Сам Дрейк - прямое подтверждение, живой пример реальности этой перспективы. Богатая британская семья, здоровые родители, прекрасные условия, которые может позволить себе около четырёх процентов населения планеты - и несколько врождённых мутаций, обусловленных экологическими нарушениями вкупе с радиационным фоном, которых никто не мог предусмотреть.
Карлтон Дрейк с одиннадцати лет жил с мыслью о том, что после тридцати уровень производства одного из ключевых белков в организме превратит его сердце в тряпку из рубцовой ткани. Возможно, понадобится несколько трансплантаций. Если специфика его иммунной системы позволит попробовать. Если до того его не убьёт что-то ещё из тех органов, которые могут отказать.
Когда он говорит о том, что наше поколение - это смертники, сами подложившие под себя бомбу, он хорошо знает, о чём говорит.
И до недавнего времени его прогнозы были верны.

Симбиоты - удивительные создания.
Невероятно гибкие, адаптивные, сильные, и в то же время хрупкие и уязвимые. Без подходящего носителя им не выжить в атмосфере Земли и не научиться получать питательные вещества - и с каждым симбиотом процесс слияния индивидуален.
Те, в чьих телах Райот добирался до него, могли выдержать его какое-то время, но затем их органы начинали отказывать один за другим, и вовсе не потому, что Райот выжирал их изнутри.
Дрейк живёт с ним уже третью неделю. И он чувствует себя лучше, чем когда-либо за последние годы.

Первым, что сожрал симбиот в его теле, был самый бесполезный орган - износившееся сердце и часть сосудов.
Но симбиоты способны не только разрушать - взамен живая чёрная плоть, пронизывающая всё его тело и разум, создала для него новое из самой себя. Райот легко может за секунды сотворить из его рук, сплетённых со своими клетками, мощнейшие лезвия или тяжёлую броню, но когда он понял, что слишком нужный ему носитель не выживет без ключевых человеческих органов, без органического насоса и шлангов, качающих кровь по телу, - он так же легко создал им замену.
Райот скользит сквозь него, просачиваясь между его тканей, органов, клеточных структур. Но одновременно с этим кровь Дрейка течёт сквозь симбиота, заполняет созданные им сосуды в груди, и иногда Дрейк может ощутить её не только с помощью приборов.

Райот считает, что он в выигрышной позиции - без него Дрейк погибнет, теперь уже буквально. Ему, разумеется, нужны ресурсы, знания и возможности, которые может дать ему только Дрейк, точно так же, как подходящее ему тело, - но это не та зависимость.
Он считает, что нужен Дрейку больше, чем тот нужен ему самому.
В какой-то мере он прав.
Но Карлтон Дрейк - учёный, и пока Райот строит планы по завоеванию мира, Дрейк строит схему эксперимента.
Вы измените нас, думает он, несомненно и очевидно, тех, кого не сожрёте, эволюция сделает свой виток, и через бутылочное горлышко пробьются в итоге лишь те, кто сможет стать для вас носителями. Изменяйся или умри. Но сможем ли мы изменить вас в ответ? Вы так легко подстраиваетесь под новые условия. Расскажи мне о ваших предыдущих носителях. Вы уничтожили их, раз вам понадобились мы? Они были слишком негибки? Слишком глупы? Мы будем умнее. Я буду, не сомневайся.
В эту игру можно играть вдвоём.

Те, кто знает Дрейка хуже, чем Райот, иногда говорят, что у него нет сердца, которое подсказало бы ему, что его планы и действия чудовищны.
Раньше его это раздражало. Теперь - всякий раз, когда он это слышит - его сердце, стучащее под рёбрами сгустком тёмной гибкой плоти, подсказывает ему, что будет наилучшим ответом на такую дерзость.
И, оказывается, Дрейк умеет его слушать.

@темы: тексты, фики

---

риторический вопрос

кто-нибудь из нас тут остался, или дари совсем всё?

---

я дочитал "Левую руку тьмы", у меня порвались все мозги и желудочки сердца, сижу ударенный по голове пыльными мешками целой галактики, спасибо, этот год прожит не зря.

если кто-то такой же извращенец, как я, и любит читать чужие вопли и попытки думать в процессе вкуривания любимого канона, то по этому тегу на дыбре я много орал.

спойлеры, эмоции, безжалостность, тупняки и всё то, что можно пережить и зафиксировать в себе, когда читаешь такое в 30+
мне это было надо, оставлю себе напоминалкой.

орать и скорбеть со мной хором приглашаются все желающие.

@темы: книги

---

итак, инсталляция запаски состоялась.
кроме того момента, что я нихрена не вижу, где у этого дизайна кнопка просмотра ленты избранного.
но поскольку при любой попытке внести изменения в дизайн у него отваливается очередная жопа, и спустя ещё пару попыток я начну собирать их и нанизывать на бусы, чтобы носить по праздникам, оставим всё так.
праздников последнее время не очень много.
привет.